Л. Миллер

В 1888 году император Александр III поручил Сергею Александровичу быть его представителем на освящении храма святой Марии Магдалины в Гефсимании, построенного на Святой Земле в память их матери императрицы Марии Александровны. Сергей Александрович уже был на Святой Земле в 1881 году, когда участвовал в основании Православного Палестинского Общества, став его председателем. Это общество изыскивало средства для помощи Русской Миссии в Палестине и паломникам, расширения миссионерской работы, приобретения земель и памятников, связанных с жизнью Спасителя.

Узнав о возможности посетить Святую Землю, Елисавета Феодоровна восприняла это как Промысл Божий и молилась о том, чтобы у Гроба Господня Спаситель Сам открыл ей Свою волю.
Великий князь Сергей Александрович с супругой прибыл в Палестину в октябре 1888 года. Храм святой Марии Магдалины был построен в Гефсиманском саду, у подножия Елеонской горы. Этот пятиглавый храм с золотыми куполами и до сего дня — один из красивейших храмов Иерусалима. На вершине Елеонской горы высилась огромная колокольня, прозванная «русской свечой». Увидев эту красоту и благодать, Великая Княгиня сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Тогда она не знала, что произнесла пророчество, которому суждено было исполниться. В дар храму святой Марии Магдалины Елисавета Феодоровна привезла драгоценные сосуды, Евангелие и воздухи.

После посещения Святой Земли Великая Княгиня Елисавета Феодоровна твердо решила перейти в Православие. От этого шага ее удерживал только страх причинить боль своим родным, прежде всего отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении.

В 1892 году, после смерти отца, Елисавета Феодоровна с Сергеем Александровичем поехали по Волге, с остановками в Ярославле, Ростове, Угличе. Во всех этих городах супруги молились в местных храмах.

В июле 1903 года состоялось торжественное прославление преподобного Серафима Саровского. В Саров прибыла вся Императорская семья, приехали и Елисавета Феодоровна с супругом. В письме из Сарова она пишет: «…Какую немощь, какие болезни мы видели, но и какую веру. Казалось, мы живем во времена земной жизни Спасителя. И как молились, как плакали — эти бедные матери с больными детьми, и, слава Богу, многие исцелялись. Господь сподобил нас видеть, как немая девочка заговорила, но как молилась за нее мать…»

После смерти супруга Великая Княгиня много паломничает. Для нее это был основной вид отдыха. В простом сером платье (реже в белом), доступная и радушная, как скоро покоряла она сердца людей!.. Сохранилось воспоминание о том, что «при посещении одного из монастырей незнакомая женщина бросилась ей в ноги и крепко, с великим благоговением обхватила ей колени».

Ее присутствие объединяло простой люд с Императорской семьей, Великая Княгиня олицетворяла любовь Царя к своему народу. Накануне Первой мировой войны Елисавета Феодоровна посетила Оптину Пустынь, и путь ее усыпали живыми розами — настолько почитали ее люди. Но она неизменно стремилась к уединению и почувствовать себя простой паломницей могла только в отдаленных монастырях со строгим уставом. Так, епископ Варнава (Беляев) писал: «В иных строгих обителях России приезжих богомольцев, будь они хоть архиереем или Великая Княгиня Елисавета Феодоровна… кормили со скромной братской трапезы: пустыми щами, безвкусным свекольником, не очищенной от кожуры как следует картошкой».

Одним из самых торжественных моментов этого вечера была всенародная лития, состоявшаяся около помоста, где совершал бдение епископ Гермоген. Сюда явились из Воскресенского и Успенского соборов две торжественные процессии с Великой Княгиней Елисаветой Феодоровной и архипастырями, многочисленным духовенством и певчими, окруженные целым лесом хоругвей. Присутствие Великой Княгини вселяло в присутствующих необыкновенные радость и благоговение: «На разукрашенном гирляндами зелени балконе стояла ярко освещаемая лучами солнца, вся в белом Великая Княгиня».

Ночью великая паломница Княгиня Елисавета Феодоровна в одеянии монахини, сопровождаемая лишь своей горничной, проследовав по улицам пешком, явилась помолиться у раки вместе с простым людом. Усердие и благоговение к праведникам не знает препятствий ни в рабочем времени, ни в недостатке средств, ни в отсутствии для них удобств во время многолюдных стечений богомольцев. С некоторыми из этих терпеливцев Ее Высочество, оставаясь незамеченной, изволила разговаривать. «О ее присутствии могли догадываться лишь немногие лица, стоящие в числе соборной администрации».

Княгиня не раз ездила в Саров и с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила она в Псков, в Оптину Пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре.

Первое известие о желании Великой Княгини Елисаветы Феодоровны посетить Соловецкую обитель для поклонения мощам преподобных соловецких чудотворцев дошло до Архангельска ранней весной. 24 июля (6 августа по новому стилю) 1913 года — в день приезда Великой Княгини — соборная пристань, все дома горожан и суда, стоявшие на рейде, были расцвечены национальными флагами. При подъеме с пристани на набережную была устроена особая, украшенная зеленью и цветами арка. «Около 12 часов дня на берегу и на соборной пристани стал собираться народ, количество которого чрезвычайно быстро росло…» Около трех часов раздался колокольный звон, и на соборную пристань вышел крестный ход во главе с епископом Нафанаилом. Когда поезд с высокими гостями приближался к городу, начался молебен. От вокзала до пристани гости ехали на пароходе «Вологда». Вот пароход стал причаливать. «Взоры всей бывшей на пристани и берегу тысячной толпы невольно приковываются к стоявшей на середине парохода, в скромном сером одеянии, высокой и стройной особе, которая многократно и благоговейно осеняла себя крестным знамением…» Сойдя на пристань, Елисавета Феодоровна приняла благословение Преосвященного, «хлеб-соль» от города и с крестным ходом проследовала в кафедральный собор.

По пути дети бросали к ее ногам живые цветы. Епископ благословил Великую Княгиню иконой Святой Троицы старинного письма. «С глубоким благоговением, приняв святыню, Ея Высочество благодарила Владыку за встречу. Затем Ее Императорское Высочество изволила осматривать живопись собора…» Далее Великая Княгиня посетила Соловецкое подворье, где был отслужен молебен о путешествующих. В 6 часов вечера Елисавета Феодоровна на пароходе «Вера» «изволила отбыть из Архангельска в Соловецкую обитель». «Перед самым отходом из Архангельска парохода “Вера” начался дождь. Несмотря на это, не только соборная пристань, но и на большом пространстве набережная была усеяна народом, желавшим проводить в путь Высокую Паломницу».

Ранним утром вдали стали показываться очертания Соловецких островов. Великая Княгиня «была уже в это время на палубе: взор ее напряженно устремлялся вперед, желая увидеть святую обитель, и первое, что сделала она при открывшемся вдали виде, — это с благоговением осенила себя крестным знамением… С парохода было заметно, как насельники обители и бывшие в монастыре паломники спешили навстречу пароходу…»

Из записей князя Феликса: «На обратном пути мы снова остановились в Архангельске. И опять Великая Княгиня ходила по церквам, а я пустился по городу…» Князь купил на местном аукционе большого белого медведя и отправил его к поезду. «Затем я отыскал Великую Княгиню. Она уже сидела в своем вагоне-салоне за чаем вместе с церковными сановниками, пришедшими проводить ее. Вдруг снаружи донесся до нас свирепый рык. На перроне стали собираться зеваки. Попы тревожно переглядывались. Великая Княгиня была спокойна, однако, узнав, в чем дело, смеялась до слез. “Ты сумасшедший, — сказала она мне по-английски. — Что подумают священнослужители?” Уж не знаю, что они подумали… Поезд тронулся под крики толпы. Кого приветствовала она — Великую Княгиню, медведя ли, мы так и не поняли…» Елисавета Феодоровна записала: «Завтра мы заглянем в некоторые монастыри и храмы Вологды. Там поезд будет стоять 5 часов». «На вокзале в Петербурге Великую Княгиню Елисавету Феодоровну встречало множество народу, в том числе лица официальные. И все от изумления пооткрывали рты, увидав Великую Княгиню-паломницу в сопровождении громадного белого медведя!»

«31 июля, с пути, из Семигорского монастыря Вологодской епархии, Ее Императорское Высочество осчастливила Преосвященного Нафанаила милостивейшей телеграммой: «Переживая с умилением чудные молитвенные дни в Соловецкой святой обители и посещение Архангельских святынь, сердечно благодарю Вас, Владыко, за сопутствие и радушный прием в Вашей епархии. Прошу Ваших святых молитв. Елисавета».

Посещала Великая Паломница и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России: Николо-Березовский монастырь под Уфой, Свято-Николаевский монастырь в Верхотурье и другие. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих, освящением храмов. Так, во время паломничества по святыням Прибалтики, 9 мая 1913 года, присутствовала на освящении Константино-Михайловской церкви, построенной в честь 300-летия Дома Романовых.

Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, Великая Княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

Она была покровительницей русских паломников, отправлявшихся в Иерусалим. Через общества, организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме.

Еще одно славное деяние Великой Княгини — постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи Святителя Николая Чудотворца. В 1914 году были освящены нижний храм в честь Святителя Николая и странноприимный дом.

Великая Княгиня Елисавета очень почитала преподобную Евфросинию Полоцкую. В 1910 году она присутствовала на перенесении ее мощей из Киево-Печерской Лавры в Полоцк. Мощи преподобной перевозили на пароходе по Днепру до Орши, а затем еще 200 километров несли на руках через Витебск в Полоцк.

20 мая 1910 года крестный ход с мощами святой прибыл в Полоцк, который «никогда не видел в стенах своих такого стечения народа, пришедшего не только из Витебской и соседних губерний, но и из Твери, с берегов Волги и других более отдаленных мест». В Полоцких торжествах 1910 года принимали участие митрополит Киевский и Галицкий Флавиан (Городецкий), архиепископ Волынский и Житомирский Антоний (Храповицкий), епископ Холмский и Люблинский Евлогий (Георгиевский), Великий Князь Константин Константинович Романов с сыновьями Олегом и Игорем, Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, королева Эллинов Ольга Константиновна и другие.

Вспомним, что в последнем своем письме сестрам Марфо-Мариинской обители настоятельница молится о своих «детках» преподобной Евфросинии Полоцкой, мощи которой некогда находились в Иерусалиме, потом были возвращены в Беларусь, а через семь с половиной столетий останки преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы, вывезенные из России, упокоились на Святой Земле. Ныне почивают они в храме святой мироносицы Марии Магдалины, венчающем гору Елеонскую, откуда воскресший Христос вознесся во славе, чтобы воссесть одесную Бога Отца. Храм этот и мощи святых Елисаветы и Варвары духовно соединяют Святую Землю с нашей землей.

В апреле 1918 года на третий день Пасхи, в день празднования иконы Божией Матери «Иверская», Елисавету Феодоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. Это произошло в тот день, когда Святейший Патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную литургию и молебен. После службы Патриарх до четырех часов дня находился в обители и беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последнее благословение и напутствие главы Русской Православной Церкви Елисавете Феодоровне перед крестным путем на Голгофу. Глубокой ночью 5 (18) июля, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, Великую Княгиню Елисавету Феодоровну вместе с другими членами Императорского дома бросили в шахту старого рудника.

Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Долгим и тяжелым был этот путь. 18 (31) октября 1918 года тела страдальцев положили в деревянные гробы и поставили в кладбищенской церкви Алапаевска, где совершалось постоянное чтение Псалтири и служились панихиды. На следующий день гробы перенесли в Свято-Троицкий собор, отслужили заупокойную Литургию, а вслед за ней — отпевание.
Отец Серафим, игумен Алексеевского скита Пермской епархии, получил разрешение от адмирала Колчака перевезти тела. 1 (14) июля 1919 года восемь алапаевских гробов направились к Чите.

В Чите гробы привезли в Покровский женский монастырь, где монахини обмыли тела страстотерпцев и облачили Великую Княгиню и инокиню Варвару в монашеское одеяние. В Чите гробы страдальцев пробыли шесть месяцев. Но Красная Армия снова наступала, и останки новомучеников необходимо было увозить уже за пределы России.

Харбин — Пекин — Тянцзин — Шанхай — Порт-Саид — Иерусалим…

Погребение тел новомучениц совершил Патриарх Дамиан в сослужении многочисленного духовенства. Их гробы были помещены в усыпальнице под нижними сводами храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Патриарх Иерусалимский Диодор благословил совершить торжественное перенесение мощей новомучениц из усыпальницы, где они до этого находились, в самый храм святой Марии Магдалины.